Тема 29. Либерально-демократические страны

627

которые действительно приобрели в новейшей истории небывалый размах и влияние на политику и политическую культуру современ­ных заинтересованных лиц и групп, участвующих в политике.

Крупными переменами в организации и деятельности государ­ственных учреждений можно считать реформу местного управле­ния и самоуправления (например, во Франции в начале 80-х гг.), новации в государственной службе, в распределении полномочий между федерацией и ее составными частями. Так, историки аме­риканского федерализма различают следующие вехи в его станов­лении и эволюции: преддоговорная стадия (до 1789 г.), договорная (1789—1860 гг.), период -консолидации (1865—1932 гг.), интегриро­ванная федерация (1932—1965 гг.), унитарно-федеративная ста­дия (с 1965 г.).

.Делегированное законодательство. Аеллократия в исторической ретроспективе

Современный период истории государства и политических институтов иногда называют веком конституционализма. С этим можно согласиться, но с определенными оговорками. Это действи­тельно век конституционализма, для которого характерно необы­чайное усложнение и ускорение социально-политических и зако­нотворческих процессов. Одним из последствий этого усложнения и ускорения стал опыт делегированного законодательства, т. е. опыт перепоручения ряда законодательных функций незаконодательным учреждениям, в частности правительству (регламентарная власть во Франции, статутные постановления правительства в условиях чрезвычайного положения в Англии и т.д.).

Делегированное (передоверенное или специально разрешен­ное правительству) законодательство осуществляется в ситуации чрезвычайного положения и в мирное время.

В английском Законе о чрезвычайных полномочиях от 24 ав­густа 1939 г. было зафиксировано: "Король указом в Совете может издать такие предписания, какие необходимы или подходящи для обеспечения общественной безопасности, защиты государства, под­держания общественного порядка и эффективного ведения любой войны, в которую его величество может быть вовлечено". Эти пред­писания получили наименование "оборонные предписания" и мог­ли содержать постановления об аресте, суде и наказании лиц, на­рушающих указанные предписания, а также наряду с другими предписания о "контроле над любой собственностью и предприяти­ями", о приобретении любой собственности, кроме земли, и т.д.

Делегированное законодательство в мирное время предпола­гает разрешение издавать акты законодательного характера в

628

Часть И. Современная история ||

Тема 29. Либерально-демократические страны

629

помощь парламенту, но по вопросам второстепенного характера. Если актов парламента издается примерно 60—70 в год, то актов исполнительной власти в порядке делегированных законодательных полномочий — 2000 в год. Над актами делегированного законода­тельства установлен особый контроль со стороны парламента. Та­кие акты должны быть представлены в парламент в соответствии с процедурой, установленной законом. Они могут представляться либо до вступления в силу, либо после — в зависимости от того,| i как это предусмотрено в уполномочивающем статуте. [

В Палате общин существует специальный комитет по делегич рованному законодательству, проверяющий те билли, которые,* были внесены в Палату общин.

Согласно Конституции Франции акты парламента принимают­ся по строго определенному и сравнительно небольшому кругу вопросов (структура и принципы деятельности государственного аппарата, права и свободы граждан, налоги, основные принципы гражданского, карательного и трудового права). Правительство по этим вопросам тоже может издавать нормативные акты, имеющие силу закона (ордонансы), но только с разрешения парламента. Все остальные вопросы должны решаться в административном порядке в пределах полномочий так называемой регламентарной власти правительства — путем издания декретов.

Кроме того, в обстановке растущей бюрократизации и цент­рализации власти и управления происходит снижение роли зако­нодательных учреждений и усиление правительственной власти. В США за период с начала XIX в. число федеральных служащих возросло в тысячу раз, что никак не сопоставимо ни с ростом населения, ни с увеличением территории государства. Другой при­мер. По Закону 1946 г. в Конгрессе было упразднено 47 постоян­ных комиссий и оставлено 34 (19 комиссий в Палате представите­лей и 15 в Сенате), причем было запрещено впредь создавать новые. Однако законодатели придумали обходной маневр с созда­нием подкомиссий, которых в 1974 г. насчитывалось 147 (из них 133 в Палате представителей и 14 в Сенате). Весьма красноречивы также показатели роста численности вспомогательного персонала конгрессменов. Так, сенатор от Северной Каролины Сэм Эрвин имел в своем распоряжении около 70 сотрудников, включая лич­ного секретаря и еще 18 помощников.

В 1945 г. конгрессмены располагали 4,5 тыс. сотрудников, на которых расходовалось 42 млн долл., а в 1974 г. уже 16 тыс. со­трудников, которым выплачивалось 328 млн долл. Определенную лепту в снижение авторитетности законодательных учреждений вносят лоббисты, заинтересованные в проталкивании тех или иных законопроектов. Теоретически их деятельность подлежит ре­гистрации, но регистрация эта происходит не чаще, чем прото-

колирование в милиции' болельщиков футбола с принесенными тайком спиртными напитками. Обобщая все это, член Палаты представителей Ллойд Мидс заметил в августе 1974 г.: "Члены Конгресса в глазах народа по-прежнему чуть лучше мерзавцев" (цит. по: Гвирцман М. Раздувшийся конгресс // Нью-Йорк Тайме Мэгэзин. 1974. 10 нояб.).

Подобные тенденции породили нарастание негативного и не­доверчивого отношения к Конгрессу и к административным учреж­дениям в обществе и государстве. Так, за три десятилетия конца текущего века доверие к Конгрессу упало (в 1994 г.) до 8%, к исполнительной власти — до 12% и к ведущим компаниям — до 13% (в 1966 г., соответственно, 42, 41 и 55% населения доверя­ли этим институтам). (По данным Р. Сэмуэльсона, автора книги "Хорошая жизнь и недовольные ею". 1995. См.: Ньюсвик. 1996. 8 янв. С. 16.)

Восприятие перемен в социально-правовом назначении парла­ментских и иных конституционных институтов нередко становит­ся весьма отличным от восприятия их в начале нового времени. Право хранения и ношения оружия, провозглашенное в первых десяти поправках к американской конституции, обросло в конце текущего столетия многими уточняющими и ограничительными инструкциями и законами на уровне штатов. Кроме того, имеют­ся констатации историков, которые полагают, что эта граждан­ская привилегия в сочетании с традиционным американским духом индивидуализма в значительной мере способствовала превращению американского общества в общество насилия на почве захвата или защиты собственности. В настоящее время уровень преступности, связанной с насилием, в таких высокоразвитых в промышленном отношении странах, как Англия, Канада или Япония, более низ­кий (в кратном отношении), чем в США.

Не менее красноречивы сопоставления в области организации и деятельности конституционных учреждений. Так, например, парламентские учреждения Англии в конце прошлого века воспри­нимались как воплощение суверенной власти народа, а в конце XX в. некоторые историки уже характеризуют их как воплощение выборной диктатуры. Так, для А. Дайси, автора "Правовых основ конституции" (Law of Constitution, 1885), суверенитет является "существенным достоянием народа, и задачей представительного правления является согласование желаний суверена и желаний носителя суверенных полномочий", которым Дайси, выражая об­щепринятые взгляды, считает Палату общин.

В 1976 г. другой английский правовед лорд Хэлшем в лекции под названием "Выборная диктатура" (Hailsham. Elective Dictatorship) утверждал, что суверенитет Палаты общин во все возрастающей мере становится "суверенитетом правительства,

630