Глава 4. Власть и общество в Древнерусском государстве

89

венно-политического развития русского общества в Средние века. Своеобразие заключалось в том, что с самого начала взаи­моотношения между княжеской властью и Русской православной церковью строились на основе византийской модели государст­венно-церковных отношений и существенно отличались от тех принципов, на которых были построены отношения между свет­ской и духовной властью в католических странах Западной Евро­пы. В отличие от европейских стран, где римская католическая церковь оказалась над государствами, определяя их внутреннюю и внешнюю политику {«папоцезаризм»), византийская модель, во-первых, изначально исключала такое вмешательство Церкви в дела светской власти, во-вторых, в силу исторических условий ее формирования отличалась значительной зависимостью Церкви от государства («цезаропапизм»). В рамках этой модели византий­ский император формально стоял над константинопольским пат­риархом, поскольку считался самодержцем всех православных и ответственным за православие.

В целом отношения между Церковью и государством в Ки­евской Руси развивались в соответствии с восточнохристиан-ской государственно-правовой культурой и строились на осно­ве разделения светской и духовной власти. Церковь непосред­ственно не вмешивалась в дела светской власти. Однако и киевский князь в отличие от византийского императора не возвышался над Церковью, что обусловило ее значительную самостоятельность и независимость от великокняжеской вла­сти, широкие автономные права. Эта особенность государст­венно-церковных отношений, установившихся в Киевской Руси и вплоть до XVII в. сохранявшихся практически в неиз­менном виде, в первую очередь была обусловлена историче­скими условиями, в которых проходила христианизация Руси, и непосредственно вытекала из характера отношений между Киевской Русью и Византией.

Известно, что возникшая при крещении Руси киевская ми­трополия структурно и функционально подчинялась юрисдикции константинопольской патриархии. Константинопольский патри­арх совместно с Синодом по согласованию с императором по­свящали киевских митрополитов, возглавлявших Русскую право­славную церковь и назначавшихся преимущественно из «греков» (исключение составляли митрополиты Иларион и Климент Смо-лятич, поставленные русскими князьями). В ведение Константи­нополя входило также регулирование церковного устройства в Киевском государстве, равно как и разрешение возникающих религиозных споров. Присылаемым из Византии киевским ми­трополитам подчинялись поставленные во всех крупных городах епископы (в некоторых землях архиепископы), которые назнача­лись возглавляемым митрополитом церковным собором (часто

90 Раздел II. Становление Российской государственности

с участием великого князя) и руководили обширными церков-но-административными округами — епархиями. По некоторым сведениям, накануне монголо-татарского нашествия в русских землях насчитывалось не менее 16 епархий, важнейшими из ко­торых были Киевская, Новгородская, Черниговская, Ростовская, Владимиро-Волынская и др.1 Огромная территория государства, на которую распространялась власть киевского митрополита, объединявшего все духовенство страны, равно как и сохраняв­шаяся политическая независимость русского государства, его уда­ленность от Византии также в немалой степени способствовали росту политического и экономического могущества русской пра­вославной церкви.

С другой стороны, сама княжеская власть содействовала уси­лению позиций Русской православной церкви в различных об­ластях жизни древнерусского общества. Заботясь о распростране­нии христианства, киевские князья проявляли заботу и об укреп­лении материального положения Русской православной церкви, основу которого первоначально составляла так называемая «деся­тина» — ежегодно передаваемая в церковную казну десятая часть всех княжеских доходов. Впоследствии с развитием феодального землевладения к этому основному источнику добавились земель­ные пожалования князей, монастырская колонизация, доходы с церковного суда. Епископам было поручено наблюдать за пра­вильностью мер и весов, что также являлось значительной при­бавкой к доходам Церкви.

Наряду с ростом экономического могущества расширялась роль Церкви в общественной жизни страны, прежде всего в сфере гражданских правовых отношений. Уже с конца X в. Церковь по­лучила право суда и сбора судебных пошлин по делам семей-но-бытового характера. Хотя семейное право в Древней Руси в те­чение длительного времени основывалось на обычном праве, с принятием христианства оно подверглось сильному воздействию канонического (церковного) права. Так, в связи с запрещением многоженства, не возбранявшегося в языческий период (по неко­торым данным, Владимир Святой до крещения имел пять жен и несколько сот наложниц), были установлены жесткие наказания за внебрачные связи, «умыкание» и покупку жен, проявление жестокости по отношению к женам и детям, затруднен бракораз­водный процесс. В то же время церковное право не ограничива­лось регулированием исключительно семейных отношений. Под юрисдикцией Церкви находились церковные иерархи, священни­ки, монахи, церковнослужители, а также лица, призреваемые Цер­ковью — старые, увечные, больные, лица, потерявшие права граж­данского состояния и оказавшиеся вне своего сословия (изгои),

' См.: История государственного управления России. С. 39.