Глава 5. Государственность в период раздробленности Руси и ордынского нашествия 103

онно сильные позиции. Ее могущество основывалось на крупном вотчинном землевладении, не уступавшем и даже превосходив­шем размеры княжеских доменов. Во многом этому способство­вали более выгодные по сравнению с другими княжествами усло­вия развития юго-западных русских земель. Плодородные земли, тесные торговые связи с соседними странами, такими как Венг­рия, Польша, Византия, Болгария, а также относительная без­опасность от кочевников обеспечили этому краю быстрый хозяй­ственный прогресс, создавали все необходимые предпосылки для формирования крупных боярских вотчин. Опираясь на богатые и хорошо защищенные города (Галич, Владимир-Волынский, Пе-ремышль), используя свое экономическое и политическое могу­щество, боярская олигархия активно сопротивлялась всякой по­пытке усиления княжеской власти. В условиях отсутствия в юго-западных русских землях прочных вечевых традиций пере­вес чаще всего оказывался на стороне боярства, не гнушавшегося обращаться в борьбе с князем за иноземной военной помощью. По мнению исследователей, именно постоянная междоусобица не позволила этому богатому княжеству сложиться в централизо­ванное государство, и оно впоследствии было разделено между Польшей и Литвой.

В отличие от этого во Владимире-Суздальской Руси, считав­шейся со времен княжившего здесь Владимира Мономаха вотчи­ной Мономаховичей, с самого начала обнаружилась тенденция к формированию сильного княжеского правления. В значительной мере это было связано с отмеченными нами ранее особенностя­ми освоения этого края, которые во многом обусловили склады­вание здесь совершенно иного по сравнению с южными и юго-западными русскими землями общественного строя.

Ранее мы уже говорили, что в освоении северо-восточных зе­мель, издавна являвшихся одним из основных районов славян­ской колонизации, активное участие принимали сами князья со своими дружинами. Наряду со старыми городами (Ростов, Суз­даль) с их вечевым бытом в Суздальской земле возникали и бы­стро развивались новые города (Тверь, Владимир, Москва), уст­роенные самими князьями и принципиально отличавшиеся по своему типу от старых. Как отмечал С. М. Соловьев, разница между ними заключалась в том, что «старые города, считая себя старее князей, смотрели на них, как на пришельцев, а новые, обязанные им своим существованием, естественно, видят в них своих строителей и ставят себя относительно них в подчиненное положение». Все это не только придавало княжеской власти осо­бый вес и значение, но и возвышало ее над местным населени­ем, делало ее шире и полнее. С этим новым положением княже­ской власти не могли примириться старые вечевые города с си­девшими в них местной земельной аристократией и боярами.

104 Раздел II. Становление Российской государственности

Это соперничество старых городов с вновь возникшими, равно как и постоянная борьба городской элиты — боярства с набирав­шей силу княжеской властью на протяжении длительного време­ни являлись отличительными чертами развития Владимиро-Суз-дальской Руси. В конечном счете победу в этой борьбе одержали князья, которые постепенно подчиняют себе старые города и возвышают над ними новые. Уже к середине XII в. молодое Владимиро-Суздальское княжество становится одним из сильней­ших, а его князь Юрий Долгорукий (сын Владимира Мономаха) в конце жизни смог занять великий киевский стол. Сын же Юрия Долгорукого Всеволод III (1176—1212 гг.) считался уже од­ним из самых могущественных князей, с которым не решались вступать в спор ни мятежное боярство, ни другие князья.

Основываясь на отмеченных особенностях политико-государ­ственного развития Владимиро-Суздальской Руси, ряд современ- ; ных авторов считает возможным говорить о формирующейся в этом княжестве тенденции к сильной монархической власти, которая, однако, по целому ряду причин не успела полностью реализоваться в домонгольский период. Как пример обычно при­водится правление князя Андрея Боголюбского, попытавшегося одним из первых среди русских князей установить режим личной власти и павшего в конце концов жертвой заговора бояр.

Особый режим правления сложился в Новгороде и Пскове, яв­лявшихся в отличие от других русских земель и княжеств фео­дальными республиками — уникальными для феодального строя государственными образованиями с самобытным вечевым устрой­ством. С точки зрения характера властных отношений новгород­ский строй обычно определяют как боярскую республику, где все нити правления находились в руках нескольких сот бояр («совета господ»), контролирующих представительную (вечевую) и испол-нительную власть. Забегая вперед, скажем, что именно эта осо- | бенность новгородского строя предопределила его последующую эволюцию в сторону олигархической формы правления и явилась одной из причин поражения Новгорода в его противостоянии с усилившимся московским княжеством.

Некоторые авторы называют новгородский режим правления j «православной республикой», имея в виду особою роль в политиче­ской жизни Новгорода новгородского владыки (архиепископа). Будучи высшим духовным лицом в Новгороде, владыка являлся также фактическим главой «совета господ», был хранителем го­родской казны, вместе с князем ведал внешними сношениями, осуществлял контроль за эталонами мер и весов, имел свои во­енные формирования, обладал правом суда.

После изгнания из Новгорода в 1136 г. по решению вече князя Всеволода Мстиславовича Новгородская земля становится политически независимым от Киева государственным образова-